Факторы, которые должны учитывать целевые принципы глобальной монетарной интеграции

Обоснование глобальной монетарной интеграции не может опираться только на отдельный аспект нестабильности в сфере глобальных макроэкономических и финансовых процессов. По сути, для поддержания стабильного функционирования глобальной экономики как системы нужно достичь адекватности между уровнями дестабилизирующих и регулирующих сил.

По этим соображениям концепции, которые берут за основу апологетику и критику глобальной монетарной интеграции – проблематику валютных курсов, оставляют вне поля зрения тот факт, что на сегодня речь уже не может идти только о вопросе усиления глобальной взаимозависимости с соответствующим ростом значения экстреналий при реализации национально-центричных подходов в регулировании монетарных и финансовых процессов. Благодаря масштабным макроэкономическим и финансовым трансформациям четко очерчиваются черты глобально-центризма как базовой вехы практически всех экономических процессов в мире. В таких условиях значение и возможности национально-центричных монетарных режимов может не отвечать сложности и масштабу заданий, которые формируются в рамках глобально-центричных процессов в экономике, отмечает Вячеслав Моше Кантор.

Если проследить тенденцию формирования национально- центричных моделей монетарной политики (или монетарного национализма, по словам Ф. Хайека), то она отталкивалась от попыток преодолеть ограничение монетарной системы мира, структура которой определяла имманентную взаимозависимость на глобальном уровне. Ориентация на внутреннее равновесие конфликтовала с возможностью поддержания внешних обязательств. В современных же условиях такого конфликта не существует. Приоритет внутреннего равновесия сохраняется, однако само равновесие уже задается не на национальном, а на глобальном уровне. Именно на учете такого изменения должны основываться целевые принципы глобальной монетарной интеграции, которые учитывают:

• адитивность относительно спроса платежных контрпозиций, появление признаков денежной иллюзии у глобальных дисбалансов и глобальную нейтральность монетарной политики в силу финальной ограниченности глобальных ресурсов;
• формирование общих факторов поведения национальных инфляций в соответствии с глобальной тенденцией и наличие механизма коррекции отклонений первых от второй;
• рост значения глобального ВВП-разрыва в объяснении инфляционных процессов национального уровня;
• появление глобального бизнес-цикла с соответствующими последствиями относительно динамики совокупного спроса и предложения отдельных стран, усиление общности в поведении ВВП, потребление и инвестиций в мире;
• доминирование секторных шоков над национальными;
• дальнейший прогресс значения трансграничной диверсификации и ослабление эффекта домашнего смещения;
• усиление реальной интеграции и, соответственно, роста валовых и чистых внешних требований и обязательств, в результате чего роль валютного курса как корректора платежного баланса начинает уступать действенности эффекта “оценки стоимости активов”;
• усиление глобальной торговой и финансовой открытости, а также рост глобальной мобильности фактора труда и тому подобное.

В свою очередь, этот контекст анализа выходит за рамки тех предостережений, которые выплывают из теории оптимальных валютных зон и которые, в конечном итоге, хранят национально-центричную ориентацию в том понимании, в котором валютный курс или его устранение являются атрибутами движения от одной страны к более широкому пространству.